«Дамы и господа,

Свои замечания я хотел бы изложить в трех частях:

1. Почему я считаю, что Европа в опасности;
2. Как преодолеть кризис вокруг России/Украины;
3. Как ЕС стать истинным субъектом обеспечения безопасности.

1.  Европа в опасности

Роль Европы в мире обсуждается уже не первый десяток лет. Часто ЕС описывают как экономического гиганта, но при этом политического карлика и военную букашку. Я понимаю, что это клише. Но, как и во многих клише, в нем есть зерно истины.

За все эти годы была целая череда планов и инициатив, масса акронимов. Вот некоторые из них: План Плевена и Европейское оборонное сообщество, европейское политическое сотрудничество и запуск Общей внешней политики и политики безопасности после Маастрихта, войны в бывшей Югославии и «час Европы», Сен-Мало, запуск Европейской политики безопасности и обороны (ESDP), а еще — Общая политика безопасности и обороны (CSDP), Хельсинкская ключевая цель, Постоянное структурированное сотрудничество (PESCO), Европейский фонд мира и т. д.

Присутствующие знакомы с этим сбивающим с толку обилием аббревиатур, так сказать алфавитным супом. А суть в том, что, хотя мы уже многое сделали, в области безопасности и обороны интеграция ЕС отличается, пожалуй, самым серьезным разрывом между ожиданиями и результатами. Между тем, чем мы можем быть и чего требуют граждане, и тем, чего мы на самом деле достигаем.

С момента вступления в должность Верховного Представителя ЕС я выступаю за реалистичный подход. Европейцы должны видеть мир таким, каков он есть, а не таким, каким мы хотим его видеть. Я также думаю, что нужно использовать простой язык, а не привычные вежливые, но пустые фразы. Поэтому на слушаниях в Европейском Парламенте я убеждал в том, что европейцы должны научиться «говорить на языке силы».

И сегодня я буду говорить в том же духе.

Моя основная мысль в том, что Европа в опасности. Хотелось бы, чтобы это было не так, но в последние два года мы видим серьезное ухудшение стратегической обстановки до такой степени, что я убежден, что сейчас наступил самый опасный момент со времен окончания Холодной войны.

• Существует риск крупного военного конфликта на нашем континенте. Россия сосредоточила у украинской границы более 100 тыс. военнослужащих и тяжелую технику. Она открыто угрожает применить силу, если ее требования не будут выполнены. Под угрозой находятся и судьба Украины, и принципы европейской безопасности в целом.
• Помимо России и Украины, мы имеем беспрецедентное количество конфликтов, тлеющих у наших границ и далеко за их пределами: Сирия (конфликт не разрешен), Ливия, Сахель, Африканский Рог и т. д.

• В мире в целом пандемия, как контрастное вещество, раскрывает и ускоряет основные тенденции. Мы ясно видим, что наш мир характеризуется агрессивной конкуренцией между государствами, и ее основной «структурирующей силой» является стратегическая конкуренция между США и Китаем.
• Военные конфликты все еще существуют, но больше всего потрясает повсеместность «невидимых войн» и превращение в оружие всего. Мигранты, вакцины, энергоносители, технологические стандарты — все это инструменты политической конкуренции.
• Происходит географическое смещение сил с Запада на Восток, с Атлантического региона к Индо-Тихоокеанскому. Идет и функциональный сдвиг власти от правительств. Наш мир трансформируют финансовые рынки, технологические гиганты и медиаконгломераты — а также преступные синдикаты и спящие ячейки.
• Все это происходит на фоне ослабления до минимума за последние 30 лет потенциала многосторонней системы. Поскольку отношения между основными субъектами носят конфликтный характер, международное сотрудничество застопорилось. ООН, «Группа двадцати», ОБСЕ нужны нам как никогда, но ослаблены недоверием, вето и внутренними распрями.

В общем, на проблемы XIX века (времени столкновения империй) наслаиваются проблемы XX века (эпохи силовой политики) и XXI века (времени превращения взаимозависимости в оружие).

И это опасная смесь, ведь проблем становится больше, они становятся серьезней и взаимосвязанней, а потенциала их разрешения — меньше.

Вот почему я говорю, что Европа и ее безопасность находятся в опасности. Нам нужны решения как для нынешнего кризиса — с Украиной и Россией и системой европейской безопасности, — а также для более масштабных вызовов, с которыми мы сталкиваемся.

У ЕС есть выбор: либо мы серьезно вкладываемся в нашу коллективную способность действовать, либо соглашаемся быть объектом, а не субъектом внешней политики — и тогда пересматриваем риторику о том, что являемся геополитической силой.

Основной недостающий ингредиент — это политическая воля. Я понимаю, что это клише. Но, как я уже сказал, в большинстве клише есть значительное зерно истины. 

2. Украино-российский кризис

Этот кризис начался не в декабре прошлого года. Россия годами подрывает систему европейской безопасности.

Наращиванию ее военного присутствия предшествовало применение силы в отношении Украины (в Крыму, Донбассе) и Грузии. Это происходит на фоне агрессивного использования Россией дезинформации и кибератак в соседних с нами странах и внутри самого ЕС. Не говоря уже о ее действиях в Сирии, Ливии, задействовании «Группы Вагнера» в Африке и т. д.

Я не хочу в очередной раз перечислять все наши разногласия. Я хочу быть реалистичными и признать, что у нас с правительством Президента Путина есть глубокие разногласия.

Этот кризис связан не только с Украиной, но и с системой европейской безопасности. Россия пытается повернуть время вспять и заставить нас принять сферы влияния. Мы не можем этого сделать. Этому понятию нет места в нынешнем столетии.

По мере роста напряженности возрастает и активность международной дипломатии. Дипломатия в Женеве, Брюсселе, Вене находится на подъеме с интенсивными многоуровневыми дипломатическими усилиями.

Во всем этом у ЕС два приоритета — дипломатия и сдерживание. Нам нужны оба элемента, и успех каждого зависит от другого. Вчера мы провели заседание Совета ЕС по иностранным делам, в котором Госсекретарь Блинкен участвовал в режиме видеосвязи. С итогами заседания вы уже знакомы, поэтому я просто обозначу наши основные направления действий:

• Необходимо продолжать поиск путей деэскалации и участвовать во всех дипломатических усилиях. Мы координируем с США содержание письменного ответа на предложения России, который будет отправлен на этой неделе.
• В качестве сдерживающего фактора мы готовим комплекс жестких санкций на случай, если Россия решит предпринять дальнейшие военные действия в отношении Украины. Нужно быть готовыми к любым сценариям. Характер нашего ответа должен соответствовать характеру выбора России. 

Решение о санкциях будет, вероятно, самым действенным рычагом влияния Запада — и мы разработаем их в сотрудничестве с США и другими странами. Я, как Верховный Представитель ЕС, предложу Совету пакет санкций, а решение по нему будет принято странами-членами.

• Одновременно с этим мы расширяем свою поддержку Украины, чтобы она могла лучше противостоять российскому давлению. С 2014 года выделено 17 млрд евро, в том числе для повышения ее устойчивости к гибридным вызовам. Вчера Европейская Комиссия добавила к этому новый пакет макрофинансовой помощи в размере 1,2 млрд евро.

Мы поддерживаем сектор безопасности Украины через Консультативную миссию ЕС. Недавно мы выделили 31 млн евро из Европейского фонда мира для поддержки украинских вооруженных сил. И мы активно изучаем вопрос о добавлении компонента высшего военного образования. 

• Мы все знаем, что у России есть много средств для ослабления Украины, видное место среди которых занимают киберинструменты, о чем свидетельствует проведенная на прошлой неделе кибератака. Именно поэтому мы заявили о готовности помочь Украине с экспертами по кибербезопасности.
• И последнее, в долгосрочной перспективе существует и энергетический аспект, в котором ЕС также играет ключевую роль. Правда в том, что Россия сделала свою экономику более устойчивой к санкциям, а вот мы не сделали того же в сфере энергетики. Мы должны уменьшить ту непропорционально большую роль, которую энергетические соображения играют в отношениях между ЕС и Россией.

Мы должны сократить нашу зависимость от импорта нефти и газа в целом — не только ради реализации Европейского зеленого курса, но и в геополитических целях. Это означает развитие возобновляемых источников энергии в ЕС и расширение диверсификации маршрутов и источников энергопоставок из-за рубежа. А также предполагает инвестиции в зеленый переход и снижение нашей стратегической зависимости. 

3. Стратегический компас — выполнение стратегических обязательств

Украино-российский кризис свидетельствует о все более конкурентной стратегической среде. Однако обсуждение европейской безопасности и обороны выходит далеко за рамки этого кризиса.

Интересы в сфере безопасности у нас есть по всему миру — на Западных Балканах и Ближнем Востоке, в Африке и Индо-Тихоокеанском регионе. В наши дни угрозы исходят отовсюду и проявляются во всех стратегических областях: в киберпространстве, в море и в космосе. 

Поэтому нам необходимо учесть все и принять действительно всеобъемлющий подход к вопросам безопасности. Такова философия «Стратегического компаса», который я представил в ноябре прошлого года в тесном сотрудничестве с Европейской Комиссией.

В отличие от большинства брюссельских документов «Стратегический компас» предлагает конкретные идеи и четкие сроки для оценки хода их реализации. «Компас» — это руководство к действию. Для обеспечения его осуществления будет предусмотрена продуманная последующая процедура. В этом его основные отличия от Стратегии безопасности ЕС 2003 года и Глобальной стратегии 2016 года.

«Компас» прописан очень детально: 35 страниц, сгруппированных по четырем направлениям работы («Оперативное реагирование», «Безопасность», «Инвестирование» и «Работа с партнерами»). Остановлюсь лишь на нескольких основных идеях.

• Европейский Союз должен иметь возможность спасать граждан в ситуациях, подобных той, которую мы наблюдали прошлым летом в Афганистане. Или оперативно действовать, когда в ходе кризиса насилие угрожает жизни гражданских лиц. Вот почему мы предлагаем создать Ресурсы быстрого развертывания ЕС, позволяющие оперативно мобилизовать до 5 000 военнослужащих для различных кризисных ситуаций;

• Мы должны повышать нашу готовность посредством регулярных военных учений (чего ранее не было); обеспечить более оперативное и гибкое принятие решений и углубить финансовую солидарность путем расширения видов общих расходов;

• Мы также предлагаем создать комплекс мер ЕС по реагированию на гибридные угрозы и расширить наш потенциал по борьбе с дезинформацией и иностранным вмешательством. Суть в том, чтобы мобилизовать все наши инструменты, включая санкции и группы реагирования. В настоящее время по инициативе Франции, председательствующей в Совете ЕС, проходят учения по противодействию кибератакам. Нужно больше таких учений, причем не только в киберпространстве.

• Кроме того, нам нужно увеличить инвестиции в необходимые стратегические системы и новейшие комплексы, такие как передовые военно-морские платформы, современные боевые воздушные системы и космические средства наблюдения за земными объектами.

На этом месте обычно слышится: «Замечательно, но как же НАТО?»

Позвольте мне подчеркнуть, что НАТО остается центральным элементом территориальной обороны Европы. Это никто не оспаривает. Но это не должно мешать европейским странам развивать собственный потенциал и проводить операции в регионе нашего соседства и за его пределами.

Лучший способ укрепить трансатлантическую солидарность — это повысить стратегическую ответственность Европы. Нет речи о выборе между ЕС и НАТО — нужно и то, и другое.

Позвольте мне также добавить, что нерешительность в реализации этой повестки «из-за НАТО» исходит не из США, а из ЕС. США же неоднократно говорили, что хотят «более сильной и состоятельной европейской обороны, способствующей глобальной и трансатлантической безопасности».

По сути, США говорят нам: «Хватит слов — действуйте. Сделайте уже это и разделите с нами бремя безопасности».

Естественно, мы должны оставаться верными европейскому пути обеспечения безопасности. Мы знаем, что только военных мер недостаточно. Мы видим это снова и снова: в Афганистане, в регионе Сахель и в других странах. Уроков можно усвоить много. Ясно одно: нам необходимы комплексное понимание вопросов безопасности и политическое урегулирование на местном уровне.

Именно поэтому большое внимание в «Компасе» уделяется нашему «комплексному» подходу, объединяющему гражданские и военные инструменты, с инвестициями в совместные и многосторонние решения. Такой подход — наша отличительная черта, и мы должны придерживаться его в своих действиях во всем мире.

В качестве заключения: почему сейчас?

Как я сказал в начале, история европейской интеграции богата планами по укреплению роли ЕС в области безопасности и обороны. Большинство из них оказались преходящими. Так с чего, спросите вы, все будет иначе в этот раз?

Я отвечу так: геополитический контекст сейчас меняется быстро, требуя принятия срочных и убедительных мер.

Все угрозы, с которыми мы сталкиваемся, усиливаются, а способность отдельных стран-членов справляться с ними, и без того недостаточная, уменьшается. Этот разрыв увеличивается, но так продолжаться не может.

Моя задача в том, чтобы обозначить выход из этой ситуации. Однако результаты будут зависеть не от стратегических документов, а от конкретных действий. А это дело наших государств, располагающих необходимыми прерогативами и активами.

Я рад, что реакция стран-членов оказалась очень позитивной. Они полностью вовлечены в этот процесс, и сейчас мы формируем консенсус, необходимый для утверждения «Компаса» в марте. Необходимо поддерживать уже заданный масштаб целей.

Но окончательное испытание будет позже. Настоящий же вопрос, в том числе и для сегодняшнего обсуждения, заключается в следующем: станет ли «Стратегический компас» просто очередным планом или окажется действительно новым началом?

С политической точки зрения выбор здесь такой же, какой стоял при запуске евро и Плана восстановления. Тогда издержки от «необъединенной Европы» стали настолько высоки, что люди были готовы переосмыслить красные линии и инвестировать в действительно европейские решения.

Тогда мы сделали это вместе. И в обоих случаях результат оказался очевидными и положительными. Так давайте сделаем это вместе и в области европейской безопасности и обороны, как ожидают от нас наши граждане.

Спасибо за внимание. И жду нашей дискуссии».

* Возможны расхождения между произнесенной речью и данным текстом

Запись выступления Верховного Представителя ЕС