Главной темой заседания Совета по иностранным делам снова стала ситуация в Украине. Я изложил министрам [иностранных дел стран ЕС] итоги своей поездки в Киев, и мы обсудили различные аспекты этого конфликта.

Утром у нас была встреча с Главным прокурором Международного уголовного суда (ICC) [Каримом Ханом].

Итак, первое, [что обсуждалось], – это то, как привлечь Россию к ответу за грубейшие нарушения международного права. Мы окажем содействие в документальной фиксации фактов военных преступлений. Мы обсудили эту ситуацию сегодня утром с Главным прокурором Международного уголовного суда и по видеосвязи с Генеральным прокурором Украины. Мы окажем обоим прокурорам финансовую поддержку, а также обеспечим присутствие наших сотрудников на местах. Консультативной миссии Европейского Союза (EUAM), уже находившейся в Украине до войны, теперь поручено сотрудничать с Генеральным прокурором Украины для обеспечения расследования и сбора улик на местах.

Что касается санкций, то мы продолжили говорить о том, как реализовать эти санкции, не оставляя лазеек для их обхода. Мы измерили влияние этих санкций на российскую экономику. Мы продолжим обсуждение и посмотрим, что еще можно сделать. Полностью мы не исключаем ничего, в том числе санкций, касающихся нефти и газа. Но сегодня не принималось никаких решений, [это было] просто общее обсуждение и анализ цифр.

Важно проводить различие между нефтью и газом. В 2021 году стоимость импортной нефти для нас была в четыре раза больше стоимости импортного газа. Порядка €80 млрд за первое и около €20 млрд за второе. Важно начинать с нефти, потому что счет за нее большой, а заменить ее проще.

Анализ показал, что шок от этого для разных стран ЕС будет несимметричным, поскольку повлияет [на страны ЕС] совершенно по-разному, если говорить как о лицах, ищущих убежища, беженцах, так и об энергетике. В восточной части Европы ситуация с беженцами определенно гораздо более напряженная, чем в западной, а энергетические проблемы гораздо важнее для центральной части Европы, чем для западной. Это асимметричный шок в чистом виде, реагировать на который мы должны, проявляя сплоченность и солидарность. Некоторым странам ЕС, не пользующимся российским газом, легко говорить, что они готовы не использовать его, но другим, сильно зависящим от него, это не так легко.

Все уже осознали большой риск сильной зависимости от энергоносителей, и нам нужно вести борьбу, чтобы скорее снизить эту зависимость – путем развития возобновляемой энергетики и поиска альтернативных поставщиков, но в основном за счет развития стратегической энергетической автономии Европейского Союза. И у нее есть название – возобновляемая энергетика. Водород. На это потребуется время, но борьба с изменением климата и наши геополитические ограничения идут рука об руку.

Мы также говорили о том, что волнует нас больше всего, а именно предстоящее наступление России на востоке [Украины]. Российская агрессия против Украины характеризуется двумя словами. Первое – провал. Это большой провал российских войск. Они пытались взять Киев, но были отброшены назад. Теперь они ушли из-под Киева. Они видят, что не смогут захватить столицу, и проводит перегруппировку на востоке. Украинцы считают, что они начнут масштабное наступление на Донбассе, рядом с логистическими базами. Второе слово – ужас. После себя российские войска оставляют убитых мирных жителей, уничтоженные города и устраивают неизбирательную бомбежку – как в случае с железнодорожным вокзалом.

Нас очень тревожат гуманитарные последствия этой воны. Мариуполь – город-мученик, но то, что случится на восточном фронте, гораздо сильнее побуждает нас поддерживать в этой битве Украину. Как вам известно, мы мобилизовали дополнительные средства из Европейского фонда мира и готовы и далее поддерживать Украину в военном плане.

Мы также говорили о российской пропаганде и дезинформации во всем мире. Это еще одна битва, битва версий, того, как люди воспринимают эту войну. Эта битва задаст миру геополитические ориентиры на предстоящие десятилетия. Это крупная движущая сила на геополитической арене.

Нужно продолжать работу с международным сообществом, поскольку российская дипломатия активно перекладывает вину за санкции. Будем готовы. Сначала мы видели «вакцинную дипломатию», а теперь – своего рода «продовольственную дипломатию», потому что российская сторона считает, что в дефиците продовольствия и росте цен виноваты санкции, хотя дело не в санкциях: дело в том, что Россия сеет по полям Украины бомбы, российские военные суда блокируют десятки кораблей, груженых пшеницей, которые не могут выйти из украинских гаваней. Они бомбят и уничтожают запасы пшеницы, не давая их экспортировать. Многие суда не могут выйти из украинских портов, отсюда и дефицит. Они бомбят украинские города, провоцируя в мире голод. Они провоцируют в мире голод, блокируя экспорт пшеницы и уничтожая склады с ней в Украине. Перестаньте винить санкции – дефицит продовольствия вызывают российские военные.

Особенно серьезное беспокойство вызывает Африка, для которой назревающий продовольственный кризис представляет особую опасность. Мы поговорили о том, как можно отреагировать на эти новые вызовы.

Мы пришли к соглашению о том, что в «Стратегическом компасе» есть нуждающийся в проработке инструментарий по борьбе с [иностранными вмешательствами и] информационными манипуляциями для противодействия российской пропаганде.

Мы обменялись мнениями с министрами иностранных дел Исландии и Норвегии. Мы поговорили о российской агрессии и о нашей солидарности, а также о сотрудничестве в рамках НАТО.

Как известно, Норвегия играет важную роль в обеспечении нашей энергетической безопасности, реализации энергетического перехода и поставках газа, который может [помочь] заменить российский газ.

Мы поговорили об инициативе Global Gateway. Это стратегия, принятая Комиссией в прошлом декабре. Это не торговая марка, а геостратегический подход к сопряженности. Это геополитический инструмент: в свете текущих событий становится все важнее коммуницировать со всем миром и освещать свои приоритеты в части инфраструктуры [и] энергетики, чтобы все понимали, что из себя представляет Европейский Союз как геополитический игрок.